ОНОлизируя реформу образования
В «Истории одного города» М.Е.Салтыкова-Щедрина после череды потрясений, постигших глуповцев на протяжении веков, подступает некое загадочное ОНО.
«Полное гнева ОНО неслось, буравя землю, грохоча, гудя и стеня и по временам изрыгая из себя какие-то глухие каркающие звуки».
Современники классика могли лишь догадываться, что он имел в виду. Нам, потомкам, полегче, поскольку мы в этом ОНЕ живем. Привыкли и даже научились различать его оттенки, каждый в своей сфере деятельности.
В сообществе педагогов еще недавно ОНО расшифровывалось как отделы народного образования. Потом от образования символично отлетело определение «народное», а вместо скромных отделов расцвели департаменты и министерства. Министерство образования Глуповской области — так, вероятно, именовалось бы сегодня соответствующее ведомство. Но дело, разумеется, не в названиях, а в управленческих решениях, напоминающих указы глуповских градоначальников.
На сей раз ОНО разных уровней готовятся к ЕГЭ. Необходимо не допустить нарушения процедуры Единого госэкзамена, минимизировать возможность фальсификаций, имевших место в прошлом году. Для чего вводится институт общественных наблюдателей. Наблюдатель имеет право находиться в экзаменационных аудиториях, присутствовать при рассмотрении апелляций и т.д.
Я не против общественного контроля. Не против использования веб-камер, оставшихся в наследство от выборов. Но знание того, как сегодня по всей России выстраивается образовательная вертикаль, не настраивает на оптимистический лад.
...Я в городе N за Уралом. Назовем его Непреклонск (в ознаменование победы над рекой Угрюм-Бурчеев велел переименовать так Глупов). Местное непреклонное ОНО заключает со школами договор, в котором директора обязуются, что их учащиеся сдадут ЕГЭ не ниже такого-то балла. Директора, в свою очередь, подписывают аналогичные соглашения с родителями выпускников — теперь уже они берут на себя повышенные обязательства. В этот абсурд трудно поверить, но у меня на столе — документы, подписанные непреклонным начальником департамента: от результатов ЕГЭ зависит прибавка к зарплате директора и педагогов.
Насколько законны данные договоры? Кто толкает педагогов и администраторов на фальсификации? Помогут ли наблюдатели ликвидировать коррупцию, когда сама система располагает к ней? Начнем с последнего.
Общественным наблюдателем на ЕГЭ может стать любой дееспособный гражданин, включая родителей и родственников выпускников. Но ведь они сами заинтересованы в повышенном результате, а вот остальные граждане едва ли бросят свои ежедневные дела ради борьбы с фальсификациями на госэкзамене. Аналогия с ростом активности наблюдателей на недавних выборах сомнительна. Во-первых, выборы проходили в выходные дни, а экзамены проводятся по будням. Во-вторых, одно дело — всплеск гражданской активности по вопросам, которые касаются всех, и совсем другая ситуация, когда проблема затрагивает относительно узкий слой людей. Вот и получается, что в повышенных результатах ЕГЭ в одинаковой степени заинтересованы органы образования, руководители образовательных учреждений и, вполне вероятно, большая часть общественных наблюдателей.
Теперь попробуем ответить на вопрос: кто, а точнее, что толкает педагогов к фальсификациям? Отныне зарплата учителя складывается из базовой части и тех денег, которые он может получить из стимулирующего фонда. Положения о критериях оценки труда учителя, на основании которых производятся дополнительные выплаты, учреждения и органы образования утверждают самостоятельно. Идея — простая, как мычание: с помощью экономических стимулов добиться высокого качества образования, встав по этому показателю в один ряд с высокоразвитыми странами.
На практике все оказалось сложнее. Что считать результатом труда педагога? Успеваемость учеников? Дети не одарены равными способностями, некоторые заведомо не могут показать высокие результаты. Иного ученика удержать на уровне «тройки» — уже учительская победа. И я знаю школы и регионы, где в качестве критерия оценки труда педагогов рассматривается прежде всего динамика развития ребенка. Однако такой подход требует мониторинга с привлечением психологов и дефектологов. Трудоемко, а главное — дорого. Поэтому чаще идут по пути наименьшего сопротивления: проще сравнивать результаты труда педагогов по количеству учащихся, получивших в четверти «четыре» и «пять», и по количеству баллов, набранных на экзаменах.
Кроме того, в принятии решений о начислении дополнительных выплат сегодня должны принимать участие родители детей и сами учащиеся. Тоже вроде бы здравая идея: учитель, который унижает честь и достоинство ребенка, ломает его психику, не должен получать прибавку к зарплате. Справедливо?
Но давайте развернем эту картинку другой стороной. Способный, но патологически ленивый ребенок. Может учиться блестяще, но не предпринимает для этого никаких усилий, в чем находит поддержку у родителей, обвиняющих во всем школу. Конфликт во имя ребенка неизбежен (я слабо верю в бесконфликтную педагогику). А теперь вопрос: пойдет ли педагог на обострение отношений, когда от них зависит его материальное благополучие, или будет ставить щадящие отметки и отчитываться по формальным показателям? Но как тогда надеяться на повышение качества образования?
И тут я позволю себе высказать крамольную мысль: а с чего это мы решили, что повышения качества образования можно добиться преимущественно экономическим стимулированием? Пилотный проект по изменению порядка финансирования школ и форм оплаты труда педагогов идет уже несколько лет. Но я нигде не видел оценки его результатов. Не финансовых, связанных с оптимизацией расходования бюджетных средств, а содержательных — свидетельствующих о повышении уровня образования.
Итак. Объективных данных мы не имеем. Но по косвенным признакам я фиксирую вовсе не повышение качества образования, а его деградацию. Один из таких признаков — количество баллов по предметам при сдаче ЕГЭ, позволяющих признать ответ учащегося удовлетворительным. В прошлом году из 100 баллов по математике достаточно было набрать 24. Если 100 баллов приравнять к «пятерке», нетрудно посчитать чего стоят 24 в пересчете на обычные отметки...
Далее — эффект домино: такая ситуация с ЕГЭ не может не привести к снижению качества высшего образования. А главная причина всего этого в фетишизации экономических подходов в реформе образования, которая породила ложные стимулы и критерии.
Осознавало ли государство эту опасность? Похоже, что да.
Достаточно ознакомиться с приказами Минфина № 136, Минэкономразвития № 526 от 29 октября 2010 года. В них утверждены Методические рекомендации по формированию государственных заданий государственным учреждениям и контролю за их выполнением. Где черным по белому написано, что не рекомендуется устанавливать показатели качества, создающие основания для ухудшения положения потребителей государственной услуги, а также создающие у сотрудников государственных учреждений «ложные стимулы» (например, ориентированные на достижение целей «любой ценой», в том числе с помощью «приписок»).
А теперь представьте себе (гипотетически) ситуацию, при которой группа директоров города Непреклонска, опираясь на приведенные выше документы, подает в суд на свое ОНО, опротестовывая практику заключения договоров со школами, в которых фиксируются повышенные обязательства по сдаче ЕГЭ. Суд они все равно проиграют, поскольку это всего лишь рекомендации, напрямую касающиеся федеральных госучреждений. А муниципальные учреждения, к которым относится большинство школ и органы управления на местах, могут спать спокойно!
Тем временем общероссийское ОНО неуклонно, последовательно и успешно продвигается в заданном направлении атаки на образование, гудя и изрыгая из себя свежие инициативы. Не за горами новый этап модернизации, когда теперь уже финансирование вузов будет зависеть от результатов Единого госэкзамена. Чем выше полученные на ЕГЭ баллы абитуриентов, зачисленных в данный вуз, — тем большим будет его финансирование.
Слыша такое, остается лишь развести руками.
В древности мудрец Диоген смущал сограждан, проходя средь бела дня с факелом в руках и выкрикивая: «Ищу человека!» Сегодня этот призыв нуждается в модернизации: «Ищу специалиста!»
Любого: врача, инженера, управленца, наконец, способного к системному видению проблем и выработке адекватных механизмов их решения.
Долго ли еще мы будем сидеть в этом ОНЕ — не знаю. Но похоже, что к осени пора будет выполнить еще один завет Угрюм-Бурчеева: по случаю наступления осеннего времени учредить праздник «предержащих властей».
