Где находится центр России?
Указание на центр страны является ключевым
для самоопределения и идентификации власти и населения.
Сегодня мы имеем дело с массовым представлением, что центр России находится где-то в районе между Москвой и Санкт-Петербургом. Свидетельство тому — до сих пор идущие бессмысленные споры о необходимости или же вредности переноса части нынешних столичных функций в бывшую имперскую столицу.
Наблюдая за подобными экзерсисами политиков, экспертов и журналистов, приходишь к неутешительному выводу: независимо от будущих территориальных потерь или даже приобретений России, общественное сознание страны уже сейчас скукожилось до Москово-Петровии.
Откройте карту России. Возьмите фломастер и обведите им диполь «Москва — Санкт-Петербург». Можете даже добавить к выделенному региону ещё и весь Центральный федеральный округ. Это примерно и есть то, что называется сегодня Центральной Россией.
А теперь посмотрите на карту всей Российской Федерации. Сопоставляя масштабы страны и размер сиро приютившейся с западного края т.н. «Центральной России», вы сможете наглядно оценить всю нелепость этого столь привычного сейчас выражения.
Что это означает? То, что политическая элита и послушное телевидению население не знают и не хотят знать своей страны. Тут уже не модное ныне указание на андроповское «мы не знаем страны, в которой живём» и даже не великое гоголевское «мы не знаем России». Тут дело похуже — устоявшееся неверное представление о «Центральной России» положено в основание созданной в стране системы.
Система эта отличается той простотой, которая, не зря говорится, хуже воровства: живём за счёт продажи нефти, газа и других богатств Сибири, а прибыль проедаем в двух окраинных столицах, расположенных за тысячи километров от источника богатств.
Такая система являет своё гнилое нутро постоянно. Достаточно только указать на позорную ситуацию полного пренебрежения властью и населением РФ двух великих дат 2004 года: 400-летия города Томска и 150-летия присоединения Приамурья к России. Это выглядит особенно некрасиво в сопоставлении с пышным «пиром» 300-летия Санкт-Петербурга в прошлом году.
Следствия существования такой системы очевидны.
Во-первых, «законное» негодование больших и сильных западных, заокеанских и восточных государств мира: «такое богатство этим паразитам! и ни за что, за так! да ещё и прожигают всё, а мы бы гораздо лучше смогли потратить эти углеводородные деньги».
И вот уже в Китае издаются карты «подлинной территории», а в целях уяснения «мировым сообществом» и населением России необходимости переселения россиян из Сибири в более тёплую европейскую часть страны, издаются фундаментальные труды американских геостратегов, типа нашумевшей книги «Сибирское проклятье» Клиффорда Гэдди и Фионы Хилл из Брукингского института (США).
Образчиком выводов, которые следуют из данной «научной» монографии, является, к примеру, следующее глубокомысленное замечание английской газеты The Guardian от 13 июня 2002 г.: «Изобретенный в Брукингском институте график, который отображает температуру на душу населения, показывает, что средние россияне год за годом боролись с низкими температурами просто потому, что Сталин удерживал многих из них в ледяных краях».
При этом всем теоретикам «непригодности» России очень помогает и талантливая книга А. Паршева «Почему Россия не Америка?», из описания холодов в которой наша бездарная «элита» с удовольствием сделала вывод, что нормальная жизнь вообще невозможна на большей части российской территории.
Единственное, что пока обеспечивает сохранение Зауралья для России — это время (ждут, когда мы ещё немного подвымрем, ослабнем да окончательно плюнем на свою Сибирь и Дальний Восток) и сильный страх Соединенных Штатов, что не они, а Китай первым присвоит себе бывшее российское богатство. И здесь остаётся только сказать Америке большое спасибо за то, что Китай она «любит» сейчас больше, чем нас, и, не желая пускать Китай в Сибирь, пока невольно «охраняет» наше Зауралье.
Вторым следствием существования «центра» страны на западной периферии России является непонимание властью самих процессов мировой геополитики и, отсюда, неспособность «элиты», политического класса выстроить стратегию развития страны в качестве мировой державы.
Например, патриарх американской глобальной дипломатии Генри Киссинджер в серии статей летом этого года подробно обосновал то, что «мы становимся свидетелями перемещения центра тяжести международных отношений в сторону тихоокеанского региона, и в настоящий момент все основные действующие лица внешнеполитической арены работают над своими новыми ролями».
Только вот говоря «мы», Киссинджер явно не имеет в виду руководителей Российской Федерации, для которых «центр тяжести» находится не в Северо-Восточной Азии, этом новом центре мира XXI века, а по-прежнему — «в Европе». И ни к каким «новым ролям» в Москве, похоже, не готовятся...
В отличие от московских политиков, мысли Киссинджера хорошо понимает академик Российской Академии наук Владимир Накоряков из Новосибирска: «Россия не должна больше развиваться как «головастик» (с единственным центром в Москве). Нашей все еще огромной стране больше подойдет форма «гантели» со вторым опорным центром в Приморском крае, где есть разнообразные, мощные ресурсы и выход к теплым морям. Без форсированного развития этого региона немыслимо возрождение России».
Понимала это и простая учительница Анна Бутовская, написавшая в открытом письме Президенту России: «Россия не Европа... Сейчас общая цель — создать единую Россию от Калининграда до Южно-Курильска, освоив и благоустроив восточные регионы не китайскими, а своими руками, создать единую Россию с новой столицей, молодой и энергичной, живущей одной жизнью со всей страной. Это великая цель! Её можно назвать национальной идеей.
Так где же должен быть центр России?
Географический центр страны расположен в Красноярском крае — на территории Эвенкийского автономного округа, на юго-восточном берегу озера Виви. Это и есть собственно Центральная Россия, она же Центральная Сибирь.
Стержнем этой Центральной России является Енисей, русло которого протекает практически по 90-му меридиану — не случайно эту могучую реку, которая на долгом пути к Северному Ледовитому океану вбирает в себя более 316 тысяч рек и речушек, называют Сибирским меридианом. А надо бы называть ещё и Российским...
Тут сразу возразят: но это же всего лишь географический центр, реальный же центр страны — вокруг Москвы или, на худой конец, в Поволжье. И потом — там же, в Сибири, жить практически невозможно, там же очень холодно! И много чего ещё можно возразить...
Но власть и население России должны, наконец, определиться в том, что они будут делать в ближайшее десятилетие. Перепевать «научные исследования» о том, что жить в Сибири и на Дальнем Востоке невозможно по всем основаниям и, прежде всего, экономическим?
Но тогда надо быть последовательным и честно сказать себе, что жить в современной России можно лишь в нескольких крупных городах, а лучше — в одной Москве. Только тогда не следует удивляться неуклонному росту «сепаратистских настроений» в удаленных (и не очень) от столицы регионах и неминуемому развалу страны.
...Подавляющая часть подростков Сибири и Дальнего Востока никогда не была ни в Питере, ни в Москве, ни вообще за пределами своего региона. Для них уже сейчас левый руль автомобиля — в диковину. Они вырастают в ситуации, когда взрослые уже не называют Москву, как когда-то, «Большой Землёй», а только — «Западом». «Ну, что там, на Западе, слышно новенького? Что там ещё учудили?».
Став взрослыми мужчинами и женщинами несоветского поколения, будут ли они страдать от недостатка внимания Москвы? То же самое, кстати, можно сказать и о подростках Калининградской области...
А сама Москово-Петровия, если основная территория страны ей по-прежнему будет нужна исключительно в целях извлечения природных ресурсов, уже через десяток лет станет очередной «Прибалтикой» на Восточно-Европейской равнине...
