Краля Галя и охотник Олег. 40 лет назад сорвался с цепи и ворвался в прокат «Мой ласковый и нежный зверь»

Самая невероятная экранизация Чехова в истории кино обязана своим успехом как минимум четырем людям – прыткому режиссеру Э. Лотяну, умудрившемуся разглядеть в пародийной повести классика материал для душераздирающей кинопоэмы, хваткому актеру О. Янковскому, прелестной дебютантке Г. Беляевой и, конечно, композитору Е. Доге, сочинившему для данного фильма поэтический вальс, навсегда западающий в душу с первого же прослушивания.

В 19-летнюю дочь лесничего Оленьку Скворцову (Галина Беляева) влюблены решительно все окрестные мужчины – состоятельные и не очень: индифферентный граф Карнеев (Кирилл Лавров), поэтически настроенный управляющий его имением господин Урбенин (Леонид Марков) и даже внешне хладнокровный судебный следователь Камышев (Олег Янковский). Троица проводит время в продолжительных пьянках, но затянувшемуся бездумному веселью приходит конец, когда Урбенин объявляет, что Оленька согласилась на его предложение…

После грандиозного и до сих пор труднопостижимого успеха цыганской мелодрамы молдавского режиссера Эмиля Лотяну «Табор уходит в небо» (1976), формально снятой по рассказам Максима Горького, яркий постановщик обратился к прозе самого Антона Павловича Чехова. Впрочем, с повестью, написанной классиком отечественной литературы в 24 года, Лотяну обошелся не менее вольно, чем с романтическими миниатюрами Горького.

Переименовав сдержанный чеховский заголовок «Драма на охоте» в несусветное «Мой ласковый и нежный зверь», Лотяну соответствующим образом «переписал» и саму повесть. Отчетливо ироническое произведение, полностью отвечающее легкомысленному стилю раннего Антоши Чехонте, броский режиссер-мелодрамщик превратил в подлинную драму без всяких кавычек. «Мой ласковый и нежный зверь» – кричащая, жутчайшая, истеричная история страсти (точнее даже – нескольких страстей и страстишек).

Снятая оператором бондарчуковской эпопеи «Война и мир» Анатолием Петрицким в чрезвычайно живописных чащобах и просеках, поставленная и сыгранная словно бы на грани нервного срыва, исполненная поистине цыганской страсти, эта картина – очередной вариант знойной и жгучей мелодрамы на экзотическом материале. Мало какие еще фильмы советский народ смотрел столь же охотно.