Афганские гастарбайтеры?
Правительство «Талибана» (организация запрещена в России) делает экономические успехи. Торговая делегация Афганистана добилась подписания предварительного договора на поставку из России бензина, дизтоплива, сжиженного газа и пшеницы.
По моим оценкам, Афганистан вполне может купить обозначенное количество товаров, особенно если проведет некоторую централизацию своей внешней торговли. Но речь сейчас не об этом. Запрошенное в договоре: 1 млн тонн бензина, 1 млн тонн дизтоплива, 500 тысяч тонн сжиженного газа и 2 млн тонн пшеницы в год — это, в сущности, минимальный объем, необходимый стране, чтобы не протянуть ноги. Например, в 2019 году, по международным оценкам, Афганистан потреблял 14,1 тысяч баррелей бензина в день, что соответствует 701,8 тысяч тонн в год. Запрошенный миллион тонн бензина должен покрыть эти потребности и немного улучшит положение.
Просто одно сравнение. В России потребляется порядка 35 млн тонн бензина, что дает на душу населения 274 кг в год. В Афганистане потребление бензина 2019 года давало 17,9 кг на душу населения, а потребление миллиона тонн — 25 кг на душу населения в год. Более чем в десять раз меньше, чем в России.
Отсюда вывод — Афганистану для своего восстановления и развития скоро потребуется расширение торговли и увеличение количества закупаемых в России товаров. Но чем оплатить? Не доходами же от производства опия. Такой вариант нас, конечно, не устроит. Если Афганистан будет баловаться наркоторговлей в прежних объемах, то мы можем наложить на торговлю с ним эмбарго, имея для этого все права.
К тому же, развитие экономики — лучший способ прекращения производства наркотиков. Легальный доход лучше.
Чем же Афганистан может оплачивать необходимый ему импорт и вообще за счет чего может жить и развиваться? Мне приходит в голову метод, несколько экстравагантный, но уже опробованный соседями по региону. Это, конечно, гастарбайтеры. Афганистан сейчас имеет 39 млн человек населения, грубо около 25 млн человек трудоспособного населения. По трудовому ресурсу Афганистан превосходит, к примеру, Узбекистан. Страна спокойно может выставить 2-3 млн трудоспособного населения для работы в России, а то и больше.
Мысль несколько непривычная. Но все же.
Во-первых, работники из того же Таджикистана или Узбекистана уже довольно слабо владеют русским языком, а многие так вообще почти не говорят. Так что языковой фактор не является особенно сложной проблемой. Тем более, что в России есть афганская диаспора — афганцы, давно живущие в России, прекрасно говорящие по-русски, получившие гражданство и даже работающие на госслужбе.
Погибший в теракте у российского посольства в Кабуле, второй секретарь Михаил Шах был как раз таким афганцем, ставшим россиянином. Я его хорошо знал лично. Давайте почтим память человека, павшего на ответственном государственном посту. Президент России Владимир Путин наградил его Орденом Мужества посмертно.
Так что, имеющаяся у нас афганская диаспора поможет организовать работу афганских трудовых мигрантов.
Во-вторых, трудовая миграция — это важный способ распространения культурного и политического влияния России. Это видно на примере Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана, в особенности кыргызов, многие из которых уже и не мыслят жизни без России. Трудовой мигрант, поживший в России, постепенно обрусевает. За ним — его семья и дети, особенно если они живут и учатся в России.
В-третьих, трудовые мигранты — это выгодно. Почти как экспорт нефти и газа. Мигрант своим трудом создает прибавочную стоимость (стоимость произведенных им работ, товаров или услуг, за вычетом оплаты труда), которая остается в России. Далее, из своих заработков мигрант большую часть тратит на свое проживание в России; продажа мигрантам в России товаров и услуг — все равно что экспорт, только без пересечения таможенной границы. Лишь небольшая часть заработка отсылается на родину. Но и это большие суммы — многие миллиарды долларов, как видно на примере Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана.
В-четвертых, вот эти переводы мигрантов на родину — это и есть источник средств для приобретения российского импорта. Так что, получается, если организовать работу афганских граждан в России, а их переводы пойдут в оплату нашего же экспорта в Афганистан, то фактически мы будем оплачивать труд афганских гастарбайтеров бензином, соляркой и пшеницей — чего у нас достаточно. Выгодность этого, на мой взгляд, вполне очевидна. Надо уже приучиться вести бизнес расчетливо и рационально.
Трудовая миграция будет связывать Афганистан с Россией невидимыми, но очень прочными связями. Заимев постоянный источник легального дохода в несколько миллиардов долларов ежегодно, от него не так-то просто отказаться. К тому же, трудовая миграция объективно снижает социальную и экономическую напряженность в Афганистане, поскольку часть безработных уезжает и фактически снимается с довольствия. С этой точки зрения, экспорт труда — наилучший в настоящих условиях заработок для Афганистана и средство постепенного разрешения множества проблем.
У нас нужно много чего построить, сделать, произвести. У нас ощущается нехватка рабочих рук. Так что нет ничего плохого в том, чтобы работать чужими, иностранными руками.
