Быть ли тайге Сахарой?
Мужик пришёл устраиваться на работу лесорубом, ему дали пилу: «Покажи, как работать умеешь». Через пять минут видят — вдоль леса широкая полоса спиленных деревьев лежит. У мужика спрашивают:
— Ты где так пилить научился?
— В Сахаре.
— Так там же леса нет!
— И здесь не будет!
В Приангарье активно уничтожаются лесные ресурсы. Это уже аксиома. Кроме того, огромное количество леса гибнет от пожаров. Учёные считают, что если мы и дальше будем нерационально использовать «зелёное золото», то лишимся его. Будет ли на месте тайги Сахара? Об этом и многом другом говорим с иркутским экологом Виктором Кузнецовым.
— Общая площадь лесного фонда Иркутской области составляет 67 млн га, из них покрытых лесом 57 млн га. Насколько остро стоит проблема вырубки леса в Приангарье?
— В области действительно много проблем с сохранением лесов. Это и пожары, с которыми трудно бороться без соответствующей поддержки со стороны государства, и организационная неразбериха в государственных контролирующих органах, вызванная их постоянными реорганизациями, направленными часто по принципу «от плохого — к худшему», и нерациональная вырубка лесов. Причём, чаще всего, откровенно криминальные рубки имеют локальный характер, а основную часть нарушений в этой сфере деятельности носят так называемые «серые рубки» — это когда в процесс незаконной деятельности вовлекаются должностные лица государственных контролирующих служб. Их задача — осуществлять поддержку этой деятельности документально, причём часто в рубки назначаются леса, которые вообще трогать нельзя. Но в этом случае ответственность разрывается на несколько составляющих, и найти виновного в том, что эти рубки произошли, очень трудно, и если время упущено, то становится уже совсем невозможно. Сейчас вырубают в основном то, что ближе находится и выгоднее использовать. При этом лесопокрытая площадь не уменьшается, а теряется качество лесных насаждений, вырубаются и вывозятся лучшие деревья, а худшие остаются расти или гниют на деляне срубленные и брошенные.
— Что нас ожидает, если мы будем продолжать нерационально использовать «зелёное золото»?
— Экосистемы формируются веками, и бессистемная вырубка лесов приводит к тому, что мы теряем наше биоразнообразие. Когда применяют этот термин, обычно забывают, что он подразумевает не только видовое разнообразие, но и разнообразие генетическое и экосистемное. Другими словами, если вырубили участок леса, на котором за многие столетия сформировалась уникальная экосистема, или у живых организмов на этой территории передавались по наследству какие-либо свойства, полезные для проживания в этой местности, и они исчезли, то это такое же преступление, как и уничтожение отдельного вида. Эта проблема существует практически по всей Европе. Уничтожив естественные экосистемы, они уже не могут их восстановить, даже вкладывая огромные средства.
— На что повлияла вырубка леса в регионе? Как изменилась экологическая обстановка?
— Лес является аккумулятором влаги, и когда его вырубают, происходит одновременное и быстрое таяние снега на больших территориях. В результате этого уровень воды в реках резко повышается и происходит затопление огромных территорий. От наводнений страдают населённые пункты, происходит водная эрозия почв. Наибольшую опасность эти процессы представляют для сельскохозяйственных регионов, так как происходит деградация пахотных земель. Таким образом, данная территория отбрасывается в своём развитии на тысячи лет назад, почти полностью теряя свою биологическую продуктивность.
— Можем ли мы как-то восполнить утраченный лесной фонд новыми посажеными деревьями?
— Сажать деревья в тайге бесполезно, так как естественное возобновление идёт в таких масштабах, что наши усилия по посадке будут каплей в море. Кроме того, в советское время мне приходилось наблюдать за чахлыми лесопосадками на гари, которые очень выразительно смотрелись на фоне мощного естественного возобновления сосны. В наших условиях в тайге надо применять методы содействия естественному возобновлению. В то же время, на границе лесных территорий, где по каким-то причинам лесопокрытая площадь уменьшилась, например, при необдуманном освоении под сельхозугодья, и в первую очередь на территориях, подверженных водной и ветровой эрозии, необходимо сажать лес.
В наших условиях сосна вырастает за 120–150 лет, лиственница — ещё дольше. А для того чтобы образовались климаксные (устойчивые) кедровые леса, необходимо до 400 лет, что по человеческим меркам всё равно, что бесконечность. Поэтому перед тем как отводить участок под промышленную вырубку, необходимо оценить не только количество и качество, но и экологическую значимость этого леса.
— Есть ли какой-то выход из сложившейся ситуации?
— Конечно, есть. Выход только один — создание системы устойчивого развития Иркутской области, первый шаг на этом пути — образование особо охраняемых территорий (ООПТ). Таким образом, мы сможем оградить себя от печального будущего, которое сейчас уже наблюдается в Европе.
