Юность в сапогах
Предстоящей весной призывники отправятся служить в армию всего на год. Долг Родине стремительно сокращался в течение последних двух лет. Впрочем, это не повысило популярность армии среди молодых людей.
Как утверждают в Сибирском военном округе (СибВО), количество призывников в Иркутской области в 2006-2007 годах оставалось стабильным – около 3,7 тыс. человек. Военные ожидают, что и теперь этот показатель не увеличится, но качество военной подготовки ухудшится. Навестить солдат последнего двухгодичного призыва в воинскую часть в посёлке Чистые Ключи отправились ЕКАТЕРИНА АРБУЗОВА и КСЕНИЯ ДОКУКИНА.
Срочный подъём
«В 6-30 утра в армии встают все однозначно, кроме мёртвых и больных», — полушутя предупредил нас заместитель командира первого дивизиона по воспитательной работе капитан Евгений Эрлих. До подъёма солдат оставалось минут пятнадцать, но некоторые из них уже выходили из кубриков, потирая глаза. В узком коридоре второго этажа, где располагаются первый дивизион и батарея управления, стоит шкаф с именными противогазами. Рядом, на столе, «Книга учёта выдачи личному составу сигарет и сахара взамен сигарет». Кубрики в помещении больше похожи на палаты в пионерском лагере. В каждом отсеке живёт от 8 до 20 человек. «Вообще это здание не предусмотрено под размещение личного состава. А в настоящей казарме сейчас капитальный ремонт», — объяснил Евгений Эрлих.
Всего в войсковой части 64331 в посёлке Чистые Ключи служит несколько сот человек, большинство из которых срочники. Уроженцев Иркутской области среди них немного. Большинство из Новосибирской, Кемеровской, Омской областей, Алтайского, Красноярского, Краснодарского краёв и других регионов. Несмотря на разные часовые пояса, солдаты проснулись в одно время. Ожидаемой команды «Рота, подъём!» не было — военные вставали не спеша и направлялись умываться. Истории о том, что все одеваются, пока горит спичка, — это выдумки, пояснил нам капитан и добавил, смеясь: «На самом деле все одеваются быстрее».
Во время, отведённое солдатам «на личные нужды» (с 6-30 до 6-50), мы беседовали с замом командира дивизиона в коридоре, затрудняя перемещение военнослужащих. Они, в свою очередь, прерывали наш разговор, постоянно спрашивая у начальника разрешения пройти. Те, что посмелее, с ходу приглашали нас в свои апартаменты.
Утреннюю зарядку в семь утра позволили себе пропустить только старослужащие и дневальные. Старослужащий объяснил прогул ёмко: «Неохота», а дневальный был обязан оставаться на посту и стоял «на тумбочке», пока служба шла. Он, смущаясь, рассказал, что военную карьеру продолжать не собирается, после армии поедет домой, к родным. «Пока пишу им письма и звоню», — сообщил солдат, за спиной у которого висел плакат «В своём письме, смотри, не разболтай военную тайну».
Между тем срочники уже возвращались в корпус нестройными рядами. В этот день на улице было ниже 20 градусов, поэтому зарядка больше напоминала прогулку. Зимой утренние упражнения не практикуются в связи с морозами и частой заболеваемостью, отметил Евгений Эрлих.
Любовь и пряники
На армейский завтрак мы плелись в конце строя вместе с психологом первого дивизиона лейтенантом Георгием Столяревским. На «гражданке» у него семилетний стаж работы в приютах и детских домах. «В армии те же дети, только постарше», — замечает Георгий. К своим подопечным лейтенант применяет либеральные методы воздействия: «Я не привык кричать, поэтому бужу солдат без лишнего шума», — объясняет психолог тихий утренний подъём. Георгий беседует со срочниками, проводит психологические тесты. С некоторыми военнослужащими у него сложились доверительные отношения, они часто спрашивают совета, в особенности по поводу девушек. «Даже о вас уже успели поинтересоваться», — улыбается психолог.
Тем временем в столовой солдаты выстраивались в шеренги и шли получать еду. Завтрак солдата состоял из рисовой каши с мясом и подливом и хлеба с маслом. К слову, по армейской традиции дембеля масло не едят. На десерт у защитников Отечества был репчатый лук в неограниченном количестве и кофе, который в этот день подавался впервые. В части даже предусмотрено так называемое «диетическое меню» — для не в меру стройных бойцов. Их откармливают по удвоенной норме. Для тех, кому нормированного завтрака не хватает, в столовой работает ларёк. Сегодня на прилавке оставалось несколько банок консервов, три йогурта, пара контейнеров с горлодёром и большие розовые пряники в форме сердец, которые залежались, видимо, со Дня святого Валентина.
Романтика в армии — дело довольно условное. Солдаты признаются, что большинство девушек не дожидаются своих возлюбленных. Рядовой Александр Гребеньков из Новосибирска говорит, что во избежание разочарований сам прекратил отношения перед уходом в армию. Иркутянин Георгий Столяревский на вопрос, ждёт ли его девушка в Иркутске, отвечает: «Если честно, уже нет. Зато после командировки ждёт другая, в Красноярске!» На любовь больше везёт контрактникам, уже прошедшим срочную службу, а у срочников возможность думать о личном заканчивается в 9 утра — после построения на плацу. С этого момента и до отбоя в 22-30 полагается думать только о «ратных делах», говорит Евгений Эрлих.
«Офицеры не мёрзнут»
В 9 утра на плацу выстроились рядовые в валенках и офицеры в сапогах. «Офицеры не мёрзнут, — прокомментировал капитан. — У нас всё для солдат, они в меховых варежках, в ватных штанах». Они громогласно приветствовали командира бригады Анатолия Кравченко: «Здравия желаю, товарищ полковник», и тот принялся энергично раздавать ценные указания командирам подразделений. Мы поинтересовались, почему ругается начальство, на что офицеры возразили: «Да это нормальный рабочий процесс. Когда он ругается, у нас даже птицы не летают».
С плаца направились в парк военной техники. Припорошенные снегом бронированные машины, гаубицы и ракетные установки полностью готовы к бою. Информацию о количестве и расположении техники в части скрывают не то чтобы за семью печатями, но за занавесками у дежурного на контрольно-пропускном пункте. Опробовать технику в бою новички смогут на летних учениях в Юрге (Кемеровская область).
Клубная жизнь
Солдаты отправились выполнять наряды, а мы — в клуб. Нас встретил полковник в отставке, ныне заведующий клубом в гарнизоне Андрей Онуфрийчук. «Где-то я вас видел, — с ходу сообщил он нам. — Не служили? Значит, призовём!» В этом вопросе Андрею Онуфрийчуку можно верить: он «даже родного зятя призвал». Сам полковник — потомственный военный. Его отец — разведчик, а дед по линии матери служил личным писарем у генерала Брусилова, главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта в первую мировую войну.
Часть кабинета завклубом занимают ящики пива, которые «подарены за третье место в СибВО среди клубов». Над столом — листок с изображением нынешнего президента и подписью: «Я вас вижу, вы не работаете». Впрочем, полковника это явно не касалось. Как только мы пришли, Андрей Онуфрийчук засуетился и уехал за песком для ремонта клуба.
Во время рассказа о своём военном прошлом для наглядности полковник попросил достать портрет командующего войсками СибВО. Фотографию он поставил на стол, а в кульминационные моменты повествования потряхивал ею. Любую попытку прервать интересный, но длинный рассказ Андрей Онуфрийчук повторял: «Так я всё веду к клубу!». Сейчас в клубе работают восемь кружков, есть библиотека, где читающие солдаты берут в основном детективы и фантастику. По посещаемости библиотека не сильно отличается от спортзала, говорит Евгений Эрлих. К слову, в спортзале регулярно занимается только мастер спорта по вольной борьбе младший сержант Сограт Джоев. На наивный вопрос о том, какие ещё развлечения есть в армии, командир ответил: «Лыжная прогулка». На скорость и в противогазах, добавил один из военных.
Год служим, два в уме
Из одного места развлечений мы переместились в другое – комнату досуга в казарме, напоминающую школьный класс. К нам, как к экзаменаторам, вызывали солдат, отслуживших разные сроки. Различие между старослужащими и новичками было заметно с первого взгляда. У первых — шапка на затылке, воротник поднят, взгляд уверенный. А новобранцы смотрят исподлобья, шапку натягивают на уши и на многое спрашивают разрешения у начальства. «На самом деле сейчас уже не так заметно, кто есть кто. Когда срок службы сократится до года, границы вообще сотрутся, — замечает один из военных. – Но за год солдат не успеет попробовать настоящей армейской жизни и научиться обращаться с техникой».
Отслужившие в армии не более года — «духи» и «слоны» — живут по принципу «Здесь хорошо, а дома лучше». Двое новобранцев из Омской и Новосибирской областей Денис и Александр говорят, что первая мысль, которая посещает солдата в армии, – «Куда я попал?!» После двух с половиной месяцев из положенных полутора лет службы рядовые уверены, что военную карьеру продолжать не будут. По словам замкомандира первого дивизиона по воспитательной работе Евгения Эрлиха, только 5-7% срочников сразу переходят на контрактную службу.
Старослужащие – «черпаки» и «деды» – за время пребывания в армии успевают переосмыслить значение воинской повинности. «Армия заставляет думать головой», — убеждён Андрей из Кемеровской области. С целью «образумиться» в солдаты пошёл и Александр. «Учился в юридическом, но на втором курсе загулял и бросил. Теперь собираюсь окончить учёбу», — делится планами рядовой. К философскому взгляду на армейскую службу пришёл срочник Евгений, который заметил: «В армии теряешь два года». После «потери двух лет» он собирается доучиться на маркетолога и пойти служить в ОМОН. Пока разговариваем, «деды» отвлекаются и смотрят по телевизору в записи бокс. «Бьют не меня, и это приятно», — объясняет свою любовь к спорту один из собеседников.
Последними в комнату досуга зашли дембеля Махач и Кимран, которым осталось дослужить чуть больше месяца, чтобы вернуться домой, на Кавказ. Евгений Эрлих заметил, что дембелей застать трудно, но нам повезло – их разбудили к обеду. Дембелям сложнее всего – у них день длится как месяц, поэтому «чем больше спишь, тем ближе дембель», заключил Кимран. Бойцы засобирались на обед, который продолжается с двух до четырёх дня. Между тем нас по-дембельски клонило в сон, так как, чтобы успеть к подъёму, пришлось встать в четыре утра. Евгений Эрлих предупредил, что армейский день продолжится так же прозаично, как и начался. По команде «вольно» мы разъехались по домам.