А паникеров - расстрелять
Почему в оценке последствий кризиса российские чиновники "путаются в показаниях"?
Об отечественной антикризисной политике размышляет в интервью Радио Свобода Сергей Алексашенко – директор по макроэкономическим исследованиям Высшей школы экономики, бывший первый зампред Центробанка.
- Еще три месяца назад Владимир Путин и его команда утверждали: Россия – "остров стабильности", кризис ее не коснется. На последнем заседании правительства премьер-министр подчеркнул: власти обещали, что "шоковой терапии" не будет – и её нет, благодаря принятым мерам. Так кризис у нас или не кризис?
- Примечательно, что наши национальные телеканалы слово "кризис" вообще не употребляют. Есть "антикризисные меры", "антикризисный штаб", "антикризисные совещания", но "кризиса" нет.
Конечно, можно говорить, что и кризиса нет, и "шоковой терапии" нет. Но в стране за полгода из 600 миллиардов долларов валютных резервов "съедается" 250, то есть 40 процентов... Если это не кризис, то что?
Мне кажется, что кризис есть ломка устоявшейся тенденции. В России тенденция восьмилетнего роста, экономического подъема сломалась, и сломалась с треском. Начиная где-то с 2005 года и правительственные чиновники, и околоправительственные эксперты хором кричали, что мы потеряли зависимость от "нефтяной иглы", что у нас доля экспорта в экономике постоянно падает, что у нас другие механизмы роста, что у нас внутренний спрос… Но вот наступила мировая рецессия, мир сказал: "Знаете, нам больше не нужно столько нефти. И стали нам нужно гораздо меньше. Ну и алюминия, меди, никеля тоже так много не надо". И мы увидели, насколько велика зависимость российской экономики от нефти.
Однако я не думаю, что министр финансов Кудрин врал, когда в середине сентября говорил, что у нас "остров стабильности". Скорее всего, он действительно верил в это.
- Самогипноз? Поверили Первому каналу телевидения, которому платили за оптимистические программы?
- Вот именно. Когда у вас нет нормального механизма обратной связи, вы получаете обратно ровно те сигналы, которые посылаете сами в стенку. Игра в примитивный сквош: какой месседж послали – такой назад и пришел. Вы сделали заявление, на следующий день его напечатали в газетах, ваши эксперты собрали новости из газет и принесли вам эти новости. И вы радуетесь: "Вот как хорошо-то все в экономике. Что я вчера сказал, так оно в жизни и существует".
Кризис, конечно, есть. Достаточно поднять хронику заявлений наших экономических чиновников, которые, что называется, сами уже путаются в показаниях. Один говорит, что девальвации не будет. Другой – что будет, но плавная. Третий – что будет, но не сейчас… Люди, которые работают в одной команде, хотя бы говорить должны одно и то же. А то первый вице-премьер Шувалов заявляет, что завтра правительство будет обсуждать пересмотренный бюджет, а "завтра" проходит заседание правительства – и никакой бюджет не обсуждается... Понятно, что над вице-премьером есть премьер. Но что, замглавы правительства вообще не информированный человек? Знаете, необязательно говорить всю правду, но не надо врать.
- А вот Владимир Путин утверждает, что "все действия по смягчению негативного влияния глобального кризиса на российскую экономику были прозрачными и публичными, они принимались в результате активного диалога с регионами, с деловыми кругами, ключевыми политическими силами и общественными организациями".
- Не сомневаюсь, что решение о снижении экспортных пошлин принималось в активном диалоге с нефтяными компаниями, а решение о выделении банкам денег – в интенсивном диалоге между членами правительства и банкирами. Проблема в том, что общество об этом не знает.
Не думаю, правда, что для Владимира Владимировича это является проблемой. Неделю назад мы слышали его выступление в Давосе, где он замечательно рассказывал про экономическую политику в какой-то стране. Вот только осталось узнать название этой страны. Потому что в России, где он является премьером, реальная экономическая политика идет по другим принципам. Хотя, возможно, Владимир Владимирович действительно считает: то, что происходит, является открытым, публичным процессом. Транспарентным, как сейчас говорят.
- Наши слушатели интересуются прогнозом по поводу курса доллара. Верить обещаниям власти, что выше 36 рублей не поднимется?
- Если говорить про совсем краткосрочную перспективу, ну, предположим, месяц, даже полтора, то, похоже, рубль будет удерживаться в пределах того коридора бивалютной корзины (41 рубль), о которой объявил Центральный банк. Потому что в последние недели ЦБ проводит достаточно жесткую денежную политику: не дает банкам новых рублей.
А еще к счастью нашего рубля (или к несчастью доллара, великого и ужасного) принято решение о пересмотре бюджета 2009 года, в результате чего очень большая часть бюджетных расходов просто не финансируется. Минфин финансирует зарплату, самые необходимые текущие расходы, коммунальные платежи. Но основная часть бюджетных денег не тратится.
- Хотите сказать, что де-факто секвестр уже идет?
- Де-факто идет секвестр по исполнению бюджета. Но это говорит лишь о том, что, предположим, через две-три-четыре недели, в конечном итоге, бюджет в том или ином виде будет утвержден и выяснится, что расходов в этом бюджете будет еще больше, чем запланировано – с учетом Фонда национального благосостояния, субординированных кредитов, поддержки банков... Когда эти рубли пойдут в экономику, курсу рубля по отношению к доллару предстоит выдержать новую волну набега. Потому что рубли придут - и воспоминания о том, как рублевые сбережения очень быстро потеряли свою ценность, снова возникнут. Другой фактор: до конца февраля Центральный банк должен изъять, забрать у банков назад примерно 530 миллиардов рублей беззалоговых кредитов. Если Центробанк настоит, чтобы ему эти деньги вернули, банки будут вынуждены продавать доллары – и доллар будет ослабевать. Если же банки убедят ЦБ и правительство: "не надо у нас забирать деньги, нам очень плохо, лучше дайте нам еще", - и, предположим, ЦБ даст им еще 500 миллиардов рублей… Тогда курс доллара начнет двигаться вверх.
Короче говоря, исходя из того, что мы наблюдаем сегодня, я как-то спокоен в отношении курса "рубль – доллар". На ближайшее время, до тех пор, пока мы не имеем большей информации о денежной или бюджетной политике.
- Но есть же косвенные вещи. Премьер-министр Путин сказал, что Внешэкономбанк должен профинансировать проекты в сфере малого и среднего бизнеса на сумму не меньше 30 миллиардов рублей. Помощник президента РФ Дворкович сказал, что инфраструктурные проекты не будут сокращаться… Значит, деньги пойдут. А куда они попадут? На валютный рынок, в том числе.
- Безусловно. А еще есть такая вещь, как инфраструктурные облигации, которые – очередное финансирование, помимо бюджета. Ну, много будет канальчиков. Сейчас будет очень интересно наблюдать за возникновением каналов, через которые деньги будут вливаться в экономику.
- А по каким направлениям правительство будет урезать расходы бюджета? Объявлено же, что доходов меньше запланированного на 40 процентов…
- Боюсь, у правительства не очень много возможностей для урезания расходов: многие не сократить по тем или иным причинам. Например, будут повышены зарплаты и пенсии – нельзя же от этого отказаться. Собирались сокращать численность МВД, но на фоне усилившихся протестных выступлений решили пока МВД не трогать. Нельзя сокращать расходы, связанные со всякими коммунальными платежами, оплатой текущих счетов – чтобы не накапливать бюджетную заложенность. Нельзя сокращать оборонные расходы, потому что, даже с точки зрения американской администрации, расходы на закупку вооружений – это государственный спрос, это поддержка экономики. И уж в условиях кризиса это точно было бы неправильно – не закупать то, что государство заказало. Нельзя сократить поддержку регионов: их всех посадили на "иглу", стянув все деньги в центр…
Нельзя сократить, видимо, саммит АТЭС во Владивостоке. Олимпиаду нельзя сократить. И получается, что сокращать-то особо нечего.
За счет чего же финансировать возникший дефицит? Можно попросить Центробанк: "Напечатай деньги", - но вроде у нас это законом запрещено. Будем считать, что правительство на это дело не пойдет.
Второй вариант – пойти на внешние рынки, какими бы тяжелыми они ни были, и сказать: "Ребята, дайте нам в долг". Прецеденты существуют: правительство Филиппин примерно три недели назад привлекло 6 миллиардов долларов, чем обеспечило финансирование своих потребностей на весь год.
Третий вариант – начать тратить деньги Резервного фонда. Собственно, как я понимаю, пока третий вариант выбирается в качестве наиболее правильного. Ну, значит, все, что было нажито непосильным трудом на протяжении нескольких лет, мы начнем очень активно тратить. Напомню, что Резервный фонд на начало этого года составлял 4 триллиона рублей, на конце января он уже составляет около 5 триллионов рублей благодаря девальвации. То есть падение рубля, рост доллара ведет к увеличению нашего Резервного фонда. До конца года хватит.
- В середине года, как говорит Дворкович, начнется подъем в некоторых отраслях. А в следующем году – постепенный выход из рецессии мировой и российской экономики. При этом обещано, что Россия первой выйдет из рецессии… Как вам такой прогноз?
- Мы были последней страной в мире, которая признала, что у нее есть кризис. Мы являемся первой страной в мире по объему выданных обещаний. Объем выданных правительством обещаний – около 10 триллионов рублей, или 25 процентов ВВП. Такого объема пакета помощи экономике не объявляла ни одна страна в мире. И я готов поспорить, что этот пакет помощи не будет реализован.
А насчет выхода России из кризиса... Сомневаюсь. Если правительство не попросит наших статистиков "правильно" посчитать темпы роста, то вряд ли мы окажемся первыми.
Кризис будет длинным, тяжелым. Есть ли у нынешнего правительства политика по его преодолению? Мой ответ – нет. Потому что, анализируя его шаги, нельзя понять, чего правительство хочет добиться.
На днях господин Шувалов сделал очень хорошее заявление: рост российской экономики составит ноль процентов или меньше. Я, например, считаю, что ноль – это не рост. А меньше нуля – это спад.
- Сколько же будет спад?
- Не знаю. Я думаю, что опять-таки – как считать. Помните сталинское "неважно, как проголосуют, а важно, как посчитают"? По моей оценке, от 3 до 5 процентов.
- Вот слушатели пишут: "Повезло вам, что сейчас финансовый кризис, а не война, а то вас бы расстреляли как паникеров".
- Да мы не паникуем. Мы просто обсуждаем то, что видим, разговариваем о событиях.
- Ещё нам прислали политический злобный вопрос про ответственность власти: "Гавриил Попов в "Московском комсомольце" пишет, что правительство некомпетентное, не справилось с кризисом, и Медведеву надо ставить вопрос об отставке правительства и досрочных выборах. Каков ваш комментарий?"
- По счастью для нашего правительства, Гавриил Попов не является советником нашего президента. Думаю, отставки правительства ожидать не стоит.
На мой взгляд, правительство плохо работает в условиях кризиса: непонятно, каких целей оно хочет достигать и каким образом планирует это сделать. Но с точки зрения президента и, думаю, с точки зрения премьера, правительство хорошо справляется со своими задачами и достигает нужных результатов: никто не угрожает их положению.
- То есть задача сохранения себя у власти решается успешно?
- Вот именно.