Иркутская программка стала историческим документом
Вот она, та самая иркутская программка, обреченная на выброс, но ставшая вдруг историческим документом:
"Школа публичной политики. Иркутская область. Программа семинара "Власть, бизнес, общество". Суббота, 25 октября, 11.30 - 13.00. Сессия "Значение и роль бизнеса в формировании "открытого общества". Ходорковский Михаил Борисович".
Выступление не состоялось. Сначала объявили, что Ходорковский задерживается; затем пришло сообщение о его аресте. Вот тебе, бабушка, власть; вот тебе, дедушка, бизнес; вот тебе, внученька, общество — кушай. Кавычки, в которые несостоявшийся докладчик взял выражение "открытое общество", вдруг обрели зловещий смысл. Взять общество в кавычки — все равно что взять его инициаторов под стражу. Как знал, как чувствовал.
Но вот что интересно. Предполагалось, что во время выступления Ходорковского в зале будут присутствовать все три составляющие предложенной формулы — и власть, и бизнес, и общество. Но статусных представителей администрации области, обозначенных в программке, в зале не было. С самого начала. До каких бы то ни было вестей об аресте. Тоже — как чувствовали, как знали. А может, попросту были предупреждены? Те же околоадминистративные деятели, кого предупредить не сочли нужным, в кулуарах обменивались репликами: не пора ли поскорей отсюда линять? И линяли.
Так что с властью в России все по-прежнему. Как десять, двадцать, пятьдесят лет назад, так и ныне: номенклатурные привычки неизживаемы.
С бизнесом все куда сложнее. Деловые люди, которые вообще-то ходят под местной властью, как под маленьким языческим богом, после вести о "принудительном задержании" основного докладчика, должны были насторожиться. Еще несколько лет назад их бы как ветром сдуло с нехорошего семинара. Тем более что в региональные акционерные общества уже начали приходить прокурорские с интересными взаимовыгодными предложениями. Вы нам — контрольный пакет, мы вам — пакт о ненападении. (Спасибо доблестной столичной прокуратуре.) Но — парадокс — бизнесмены в зале остались. И не просто осторожно слушали, а более чем активно участвовали. Глаза боялись, мозги работали.
Стало быть, здесь, в этой сфере, произошли необратимые перемены. И чем глубже власть увязает в прошлом, тем настойчивей региональный бизнес продвигается в будущее. Соглашаясь ради этого нести некоторые риски. Пока в основном, к счастью, моральные. Но от морали до денег один шаг.
Самое же отрадное — это то, как реагировали на происходящее представители общества, его многочисленных институтов, включая молодых политиков городского и районного уровня. Ступор, неизбежно наступивший после драматического новосибирского известия, был очень быстро преодолен. Ни построения по стойке "смирно" (доперестроечный вариант), ни митинговой истерики (вариант перестроечный) не было; была готовность сохранять деловое спокойствие вопреки всему. Исчезли главные условия тотального авторитаризма; пропал страх, исчезла растерянность, стушевалась паника.
А это значит, что красивая метафора, часто повторяемая ныне, — в октябре 2003-го произошло то, о чем мечтали организаторы октябрьского мятежа в 1993-м, — не работает. Да, внешние признаки ползучего переворота имеются. Но за эти десять лет общество успело набрать в легкие воздух; оно ныряет сейчас в ледяную воду, имея достаточный запас кислорода, чтобы пережить, перетерпеть очередное историческое бедствие. За эти десять лет в малый и средний бизнес успели прийти люди самостоятельно мыслящие и не чрезмерно робкие. И "крупняк" заинтересовался ими.
А вот власть за десять лет не успела отрешиться от прежних привычек. И вновь запускает политический бумеранг, который рано или поздно обрушится на ее же голову. Прав Ходорковский по существу или не прав, должно было государство объявлять ему войну или не должно, сейчас уже никакого значения не имеет. Потому что в этой войне пришлось опираться на силы и структуры, которые на самом деле бессильны и бесструктурны. Ты опираешься на них, они расползаются под тобой. И образуют засасывающую воронку. В которую их прошлое пытается утянуть наше настоящее.
Но настоящее — не утягивается. У него пока нет достаточной возможности самозащиты, но зато есть уже приемлемая энергия сопротивления. Стоило побывать в те смутные дни в Иркутске, чтобы еще раз убедиться в этом.